Пещерная купальня в Мишкольц-Тапольце

СТРАНИЦА В РАЗРАБОТКЕ. ЧУДЕСНЫЕ ФОТО СКОРО ПОЯВЯТСЯ

Темная привокзальная площадь в Мишкольце. Это в Венгрии. Трамваев и автобусов не видно, на стоянке ни одного такси. Все люди, сошедшие с поезда, быстренько куда-то делись. Я в недоумении. Всего 10 вечера – по московским меркам еще не ночь.

В Будапешт мы прилетели на несколько часов позже, хорошо еще, что электрички в Мишкольц ходят каждый час. Ругаю себя: как можно было не сомневаться, что мы спокойно доедем на общественном транспорте?! Надо было хоть телефоном такси заранее обзавестись.

С другой стороны, а как вызвать машину?! Одно дело лично договориться с таксистом, другое - по телефону объясняться с диспетчером, который знает только венгерский. В прошлые поездки в Венгрию я заметила, что немало тех, кто стремится объясниться жестами или на родном языке, а люди среднего возраста чаще вспомнят русский, чем заговорят по-английски. Но кто знает, кто там, на конце мишкольского провода?

Нам повезло. Вскоре таксист высадил пассажира у вокзала, и повез нас в Тапольцу – сейчас это курортный район Мишкольца. До него пешком не дойдешь – 10 километров от вокзала, 25 минут на машине.

В такую глушь (два часа на электричке от Будапешта) мы забрались специально. Хотелось жить рядом с купальнями, да не с простыми, а с пещерными. Пещеры с подземными водами еще в средние века использовали монахи-бенедиктинцы, потом эта земля принадлежала греческому монастырю. А с 1959 года купальни обустроили для венгерских трудящихся.

Тогда Мишкольц был третьим по величине городом Венгрии (ныне – четвертый) и крупным промышленным центром. Сейчас завод холодильников закрылся, а металлургическое производство почти сошло на нет.

Я услышала об этих местах от коллеги, его семье купанье здесь понравилось больше, чем в знаменитых будапештских Сечени, где много не только бассейнов и ванн, но и народу. Правда, он был в Мишкольц-Тапольце до открытия сезона – ранней весной, мы же отправились туда после – поздней осенью. Приятель снимал жилье у бывшего работника холодильного завода, который неплохо говорил по-русски. Мы же поселились в частной гостинице на 20 номеров, где в начале ноября оказались единственными постояльцами.

В пол-одиннадцатого на нашей улице - никого. Открытых магазинов или ресторанов тоже. Про завтрак утром и фен в ванной хозяин апартаментов сказал: «Не будет. Извините, не сезон. Летом в гостинице арендуем, а сейчас она закрыта».

А вот браслеты в купальни со скидкой в двадцать процентов он нам продал. 350 рублей они тогда нам вышли. Сейчас, в октябре 2019, полная стоимость билета на весь день 2600 форинтов – примерно 560 рублей. Но можно купить и за 450 рублей – на четыре часа.

Говорят, что летом туристов в Тапольце очень много. Кто-то едет специально сюда, другие – проездом на Средиземное море. В купальнях даже ограничивают продажу билетов. Дело в том, что в отличие от большинства венгерских купален погружаться в воды Barlangfürdő можно целый день, вода здесь, хоть и минеральная, но не «сильная», солей в ней немного. Вход сюда разрешен и детям – с любого возраста.

И, хотя, целебный эффект и не столь заметен как от вод Эгера, но расслабление – особенно от целого дня водных процедур - очень неплохое. Тем более, что на «настоящих» водах для достижения лечебного эффекта отдыхать надо две-три недели. А где ж их взять?

На следующий день идем в купальни. Всей дороги - пять минут и сплошное наслаждение после шумного мегаполиса: через парк с белочками и прудом, по которому чинно плавают лебеди и утки. Летом кроме «пещерной территории» открыты и три больших бассейна снаружи, но нам - по осеннему времени - поплавать в них не удалось.

В купальнях все устроено не как в наших бассейнах, хотя всё интуитивно понятно. В Барлангфюрдо в Тапольце разделения на мужскую и женскую территорию нет: ищем свободную кабинку, по очереди переодеваемся, потом кладем одежду в небольшой ящичек - в несколько рядов они стоят вдоль стен.

Под душ мужчины и женщины идут в купальниках, а автоматы с мощными фенами просто висят на стене в общем помещении с кабинками и ящичками. В комплексе есть недорогое кафе, за отдельную плату можно проконсультироваться с врачом, сделать массаж или сходить в комплекс саун,.

Вдоль основного бассейна в два этажа стоят лежаки, и похоже, некоторые отдыхающие, проводят в купальнях весь день. Дышится тут легко: то ли промоушен про очищенный пещерный воздух действует, то ли все так и есть в действительности.

Как положено в купальнях, и в этой, пещерной, есть классические прямоугольные и овальные бассейны с водой в 32-35 градусов, где народ предается беседам или слушает музыку в своем айфоне. А в одном зале «Звездном» на импровизированном небе – звезды и вечная ночь.

Но самое приятное – это настоящая река с изгибами под сводами пещеры. Конечно, берега и дно ее одеты в кафель, да и природный потолок хорошо обработан, чтоб каменюги на голову не падали, но антураж хорош.

А вкупе с сильным течением – искусственный поток сам несет тебя вперед - и отсутствием толпы народа, отдых в этих водах мне очень понравился. Температура – около 30 градусов, комфортно, и можно не выходить из воды, сколько хочешь. Есть тут и зона с джакузи и душем шарко. В выходные местный народ приходит семьями, в будни – по большей части плавают немногочисленные венгерские пенсионеры. Без пафоса и гламура. И похоже, что такая размеренная жизнь для рабочего народа тут была всегда.

Пять дней по утрам мы ходили в купальни, потом гуляли: съездили в пещеры на курорте Лиллафюред и на экскурсию в замок Диошдьер, а еще гуляли по историческому центру Мишкольца с домами XIX века и православной церковью, куда сама Екатерина II пожаловала икону Богородицы «Ахтырская», когда проезжала через этот город.

Еда в кафе и ресторанах, да и купальни в Мишкольце – раза в полтора дешевле, чем в любимом мной Будапеште. Дорога из венгерской столицы – около двух часов на электричке или машине. Отдых не в сезон тут спокойный, размеренный и экономный.


Муха залетела в машину, когда мы ехали в Хампи с побережья Гоа. Водитель индус остановился, и стал ее ловить: чтобы выпустить, а не прихлопнуть. Индусы считают, что ни одно живое существо убивать нельзя. Карму испортишь. Да и реинкарнация. Мало ли кем в следующий раз родишься. Вдруг назойливо жужжит не кто иной, как любимый двоюродный дедушка.

У речки толпа людей. Кто-то набирает воду в огромные белые канистры. Кто –то моется. Гид поясняет: согласно религии, омываться надо пять раз в день. И ужасы про отсутствие гигиены – это не про индусов. Просто они не научились жить в пластиковом мире, где упаковку надо утилизировать специальным образом, а не выбрасывать под ноги. В мире достатка, где скоропортящуюся еду можно запасти впрок, и поместить в холодильник. Говорят, что 90 процентов холодильников в Индии стоят на гоанских кухнях.

Цель нашей поездки было посмотреть, что осталось от великой индуисткой империи Виджиянагар. Со священных гор мы провожали закат и встречали рассвет, ходили по долине царей, переправлялись через озеро в долине брахманов. При нехватке пресной воды и водоемов, мы удивились, не увидев толпы страждущих омыться и здесь. Лишь небольшую горстку стирающих женщин. Это жены брахманов, пояснили нам. Только они имеют право стирать одежду мужей в этом озере.

Наконец, на вершине горы, где стоит храм Ханумана, нам удалось познакомиться и с брахманом. Храму не одна тысяча лет. Сейчас вверх ведет почти тысяча ступеней, подъем, признаюсь, не прост. Однако каждый день жители окрестной деревни несут покровителю обезьян съедобные дары. Хануман не ест их сам, а через своих служителей передает обезьянам, и те, в благодарность, не опустошают крестьянские плантации. Звучит, как миф. Но на обратной дороге мы видели орду обезьян, несущих не только огромные связки бананов, но и телевизор. Уж зачем он им – не знаю. Видимо, не задобрили вовремя, и поплатились.

Вначале мы нерешительно бродим вокруг да около храма, фотографируем лунные пейзажи с огромными камнями, неправдоподобно застывшими в неестественных позах. Будто накидали их, играя, обезьяны-великаны. Рассматриваем священные деревья, на которых развиваются ситцевые ленточки. И все это время на нас злобно косится старая индианка: ходят тут всякие, праздные, нечестивые.

Решаемся, наконец, войти. Снимаем обувь. В обуви нельзя ни в храм зайти, ни в дом за стол сесть, ни на слона залезть.

Внутри храма просто и аскетично. Правда, есть в притворе уголок с телевизором. «В притворе» – это в наших, христианских реалиях, как называется первое - не основное помещение - в индуистских храмах не знаю. Кроме телевизора там каменные лавки, покрытые ситцевыми простынями, да несколько изображений индуистских божеств на стене. Пока разглядывали, пара-другая упитанных мышек пробежала. Такие, знаете ли, толстенькие, как бурундучки, а мордочки на наших мышей похожи.

Старуха завет брахмана. Может, надеялась, что погонит он нас поганой метлой. Но брахман не гонит. Зовет в главное помещение. Приглашает сесть. Рисует красной краской точки у каждого на лбу.

Я отказываюсь. Православная, говорю, не могу. А он не настаивает, не ругает, не переубеждает. И мил ко мне. С меня начинает угощать всех чаем, потчевать рисом. Старуха оттаяла, норовит обнять, поцеловать. Улыбается: будто другое лицо стало. Светлое. Даже морщинки не как у ведьмы, как у уважаемой умудренной госпожи.

Еще был паренек из Сингапура. Щуплый, скромный. Коллега мой практически. В новостях работает. И вот уже несколько лет приезжает в этот храм Ханумана помогать. Живет при храме по несколько месяцев в году. Уж не знаю, как на работе его отпускают.

Брахманы – представители высшей касты. Рослые, несмуглые, некоторых я бы назвала белокожими. Их предки поколениями хорошо ели, не работали в поле. Есть, правда, теория, что они не из местных, потому и белокожие. Изначально профессии в Индии не выбирали, по сути, кем быть определялось кастой. Я сейчас не о неприкасаемых, я и о строителях, огородниках, и… брахманах. Брахманы – не смотря на свой высокий статус - тоже не вольны распоряжаться своей судьбой. Если только не хотят пойти против своей семьи. И готовы к тому, что и остальные будут на них смотреть косо, и вряд ли примут в свой круг.

Наш собеседник получил хорошее образование. Университетское. Закрытый пансион, Оксфорд. Привык ходить в костюме, есть в ресторанах. Кажется, учился на адвоката. Деньги, все это оплачивать у родителей, были. Он создал свою семью, родил сына. И когда ему стукнуло почти сорок, отец призвал его продолжить семейное дело. Стать хранителем индуистского храма. Того, где служил отец, дед, прадед и все предки по мужской линии. Вариантов отказаться не было.

Привыкший к батистовым простыням и чистоте, он не смущается, когда по нему пробегает мышка. Берет пальцами рис, пьет не вино, а масалу. Разумеется, не ест мяса. В Хампи вообще трапезы без мясного. А тут тем более брахман!

Не ропщет. Такова доля в этот раз. Он открыт и доброжелателен. Не может отказаться только от телевизора. Точнее от сериалов про богов. Это он сам так сказал. По одному из каналов идет многосерийка, вроде по Рамаяне. Поэтому в пять часов каждый день он старается завершить все дела и сесть перед голубым экраном.

Не знаю, как он сейчас. Встрече той уже 10 лет минуло. А всё помнится. И жалею, что постеснялась спросить, а зачем тогда отец отправлял его учиться? Чтобы сын увидел мир? Просто потому что была возможность? Потому что любил его и хотел для него лучшей жизни?